Публикации
Архив публикаций
О лавинах...
30 Апрель 2009
“Есть три отрасли знаний, которыми владеют все: медицина, педагогика и лавиноведение”.
Восточная мудрость
Во всех отраслях люди, зарабатывающие этой деятельностью на жизнь, называются профессионалами. Профессионалы делятся на две категории: те, кто рассуждает об объекте и те, кто имеет дело непосредственно с объектом. И тем и другим кто-то платит. Значит, обществу необходимы обе категории.
Вот и всех людей, кормящихся “от лавин”, называют в народе “лавинщиками” (хорошо бы водителей самосвалов называть “самосвальщиками”, да они ребята побойчей, могут и рукам волю дать). А лавинщики делятся на две несмешиваемые, как масло и вода, части. Кстати, представители этих двух частей относительно мало знакомы друг с другом и еще меньше знают о повседневных трудах другой половины. Процесс сугубой сепарации начался в первой половине 80-х годов и полностью завершился к 90-м. “Энциклопедисты-универсалы” ушли в историю.
Часть первая, “наука” – это масло, плавающее на поверхности молочной пахты. И так как их деятельность напрямую связана с эпистолярным жанром, научная сторона деятельности лавинщиков освещена для широких масс достаточно хорошо: в науку люди идут по призванию, пробиваясь через тернии тестов, письменных и устных экзаменов, статей и диссертаций. Посему рассказывать о своем житье-бытье им легко.
А вот в работники “зажженного фитиля и шуфельной лопаты” попадают как (по образному выражению Гиляровского) попадали в легендарный трактир, звавшийся в народе “Ад”. Может быть, потому в мире и нет ни одного учебного заведения (кроме кратких спецкурсов, готовящих лавинщиков-практиков). Единственная книга, написанная лавинщиком “от лопаты” – “Охотники за лавинами”. Ее автор Монтгомери Отуотер, отец противолавинной защиты обеих Америк, специалист по английской литературе XVIII века, в лавинщики, по собственному признанию, попал случайно – болтаясь по просторам США без работы…
Увы, из всех нас, лавинщиков-практиков, он – единственный в юности имел тягу к писанине (в университет-то его не под конвоем водили). Потому и написал замечательную, правдивую, увлекательную и дельную книгу. Но, поскольку наша российская лавинная действительность не совсем похожа на американскую (в т.ч. канадскую и чилийскую), а популярная в 80-е годы повесть Санина “Белое проклятье” – художественное произведение о действительности советской, пришлось “взяться за карандаш”. Очень хотелось назвать этот материал “Между мифов и рифов”, но это название уже использовано…
Начнем с были. Десять лет назад по окончании крупного совещания по лавинам спросил активного докладчика (зам. ген. директора по науке одного НПО, де-юре осуществляющего научно-методическое руководство противолавинными подразделениями всей России): “Полуэкт (имя скрадено у Стругацких), а ты хоть раз “в живую” лавину видел?” – “Да. В кино”. Чтобы не иметь дело с “рифами”, о “мифах” больше ни слова. Все лавинщики – люди кристально честные.
Повествование о том, откуда взялись противолавинные подразделения, достойно отдельной книги, которую когда-нибудь напишет отечественный Отуотер – выпускник филфака МГУ. Тогда и прочтете.
Горы и лавины у нас находятся в “глухой провинции”, но, похоже, летаргия безвременья заканчивается и здесь. Начинают вкладываться деньги, а добро (хозяйское ли, государственное ли), надо охранять. В том числе и от лавин. Всеми вопросами о подразделениях защиты (кроме лавинного цеха комбината “Апатит”) занимается Отдел воздействий Росгидромета. Ему подчиняются Региональные центры по борьбе с лавинами, входящие в ту или иную региональную службу. В частности, на Северном Кавказе, – в Северокавказскую военизированную службу по активному воздействию на метеорологические и другие геофизические процессы. В такие службы входят противоградовые отряды, причем лучшие в мировом масштабе, часто и противотуманные. (Вы когда-нибудь слышали об отмене правительственного рейса “по погоде”? Я тоже.) Входит в сеть метео- и синоптических групп, либо станций различных категорий, ну и конечно же, в регионах с горами – противолавинные подразделения и группы наблюдения.
Структура была хорошо отлажена в 80-е годы и за счет этого, потеряв много чего в девяностые, выжила и функционирует по сей день. Практика показала, что как МВД не должно быть частной фирмой, так и подобные службы остаются государственными. Вот на этом аспекте и приостановимся. Кстати, с этой точки зрения Россия не отличается от США.
На севере Америки, в США и Канаде, лавинные подразделения входят в Федеральную лесную службу и являются государственными. Отличие от российских служб, в основном, в престиже и широте полномочий службы, а также в престиже и оплате труда ее кадров. В целом же и там, и у нас подобный юридический статус позволяет не зависеть от прихоти (читай – невежества) чиновников и предпринимателей на местах. Позволяет проводить в организационном плане единую, независимую политику и вооружаться с государственным размахом. И у нас и у них используется полноценное армейское вооружение. И “там” и “тут” службы являются единственными организациями вне силовых министерств, имеющими право на использование такого вооружения и доступ к армейским арсеналам. Лишь для решения некоторых локальных задач используются “не табельные” приспособления. У них – пневматические “аваланчеры”, часто фигурирующие в научно-популярных фильмах; у нас использовались некие “ручные” ружья на базе морских сигнальных ракет, увы, запрещенных для использования в целях службы в 1987 году.
Наше “стратегическое” вооружение – артиллерийские комплексы крупного калибра, которые превосходят по своим качествам безоткатные орудия североамериканцев: по точности стрельбы, площади воздействия. “Безоткатки” – легче, дешевле, мобильней. В “малом” вооружении – “они” сейчас впереди. Со взрывчаткой и аваланчерами. Так как ни того, ни другого у “нас” (кроме комбината “Апатит”, где помимо взрывчатки используются еще и минометы) пока нет. Разработано, а точнее – адаптировано к лавинным нуждам и прошло испытания великолепное переносное устройство, явно превосходящее то, что имеет Лесная служба США. Но пока еще ведутся переговоры о его передаче. И хотя у всех силовых министерств в мире забирать что-то всегда мучительно непросто, дело движется к благополучному завершению.
В общем, государственный статус для лавинных служб – это гарантия их потенциала. В альпийских странах все намного сложнее: лавинщики “от лопаты” подчинены местным муниципальным властям и хозяевам горных комплексов, то есть, в полном расцвете феодальная раздробленность. Со всем из этого истекающим: каждая команда снабжается и кормится от щедрот своего лорда. Вооружаются тем, что раздобудет лорд. И правила действий определяются лордом. В аспекте активного воздействия на склон все очень консервативно. Пакет тола, тротиловая шашка, бикфордов шнур – реже – американский аваланчер. Не хватает бочки пороха и хорового исполнения “йо-хо-хо и бутылка рома”.
Конечно же, выручают огромные вложения в инженерные противолавинные сооружения – системы сдува и надува откуда не надо куда надо, циклопические лавинные ловушки и колоссальной протяженности туннели, лавинные галереи и лавинорезы (многокилометровые задерживающие щиты над Давосом не менее монументальны, чем Великая китайская стена). Да еще фантастически разветвленная сеть канатных дорог. Так что взрывчатку действительно несложно раскладывать там, где потребуется. Сотни лет капиталовложений. Это вам не дикий запад Каскадных гор или пока еще неизмеримо более дикий простор Кавказа, Сахалина, окрестностей БАМа.
Но альпийская разобщенность лавинщиков приводит к лавинным катастрофам значительно чаще, чем мы думаем. Уверен, что реальная статистика по поводу того, что систематически творят лавины в Альпах, никогда не будет опубликована в прессе. Помните, как в Союзе, дежурное: “жертв и разрушений нет”.
Несмотря на существование в Альпах двух крупных исследовательских институтов, период “энциклопедизма-универсализма” у них благополучно завершился с гибелью патриарха активного воздействия на склоны Матиаса Здарского, то есть между I-й и II-й мировыми войнами. Основы лавинной диагностики “в производство” так и не были внедрены.
Американцы к этому вообще не были склонны (по признанию того же Отуотера) и “наука” у них всегда оставалась “чистой”. По-американски фундаментальные вложения централизованной системы позволили решить проблему колоссальным числом и интуицией превосходно оплачиваемых практиков. При своих деньгах они оказались правы.
А альпийцы (под защитой своих Великих Противолавинных Стен) большей частью опираются на ряд систематических метеонаблюдений, длящийся уже намного более сотни лет и имеющих непревзойденную территориальную плотность. А что необходимо, добивают из, пардон, “пукалок” (по имперским масштабам).
Беды приходят, когда метеособытия вываливаются из статического ряда. Тогда, при уникальной плотности присутствия в горах – катастрофа. Это и на треть разрушенный Церматт, и целый класс школьников, погибший в лавине вместе с гидами и преподавателями и т.д. и т.п. Заметьте, все это – без урагана в средствах массовой информации. Народ понимает: имидж – это средство к процветанию. Поскорбели потихоньку – и за дело.
У нас в этом плане нараспашку открытое общество: 20 декабря 2002 года в новостях 1-й программы ТВ целый день: “В ущелье Шхельда отрезано от мира несколько сотен человек”. И демонстрация переходящих через комы мокрой лавины трех человек с чемоданами. Эвакуация! Между тем, в ущелье Шхельда в тот момент почти никто не жил! А показывали троих (вообще их было пятеро) отдыхавших в пансионате “Приэльбрусье” в ущелье Адыл-Су, переходящих через сорокаметровый язык лавины, в народе называемой “шхельдинкой”. Ее наш отряд в связи с тем, что лавинную галерею строить здесь невыгодно, планово сваливает в ущелье для обеспечения безопасности дороги от неожиданных ее, лавины, сходов. Потом дорогу чистят бульдозером – и проезд свободен. Но в ущелье Адыл-Су кроме спасателей, персонала пансионата и пятерых отдыхающих никого не было, а бульдозеры чистили полотно основной дороги в Баксанском ущелье, поставив Адыл-Су во 2-ю очередь. Вот и переходили отдыхающие к поданной к левому краю лавины “Газели”, дабы, как и собирались, прибыть к вечеру 20-го домой в Пятигорск. Благодаря стараниям нашего ТВ в течение 21 – 23 декабря в комплекс Приэльбрусья было сдано более двухсот путевок на Новый год. И сверхплановые чартерные рейсы ушли в Андорру, Словакию, Словению. В Австрии такой телевизионный канал перестал бы существовать немедленно.
О грустном – достаточно.
Определились с организацией в общем, теперь об организации на местах. Все ныне действующие региональные службы сталкивались с требованиями от местных властей после очередного лавинного аврала немедленно развернуть защиту. А это возможно лишь после предварительных работ, проводимых как минимум в течение года-двух, так как “защита” включает в себя набор хотя бы минимальной метео- и лавинной статистики, трудоемкие работы по съемке, обмеру лавинных полей и т.д. Тут нам не Альпы: у нас что ни ущелье, то, почитай, “земля Санникова”.
Когда возникает потребность в лавинной защите (чаще всего после большей или меньшей лавинной катастрофы), в Комитет поступает заявка на организацию таковой. В течение вышеуказанного срока после этого, в зависимости от сложности и объема предполагаемых работ и важности объекта проводятся изыскания по оценке лавинной ситуации и разработки системы профилактических мер: активных и пассивных воздействий, мероприятий уведомительного характера, стоимости работ с последующим принятием решения об основном типе деятельности.
Может быть принято решение об организации постов наблюдений, которые наделяются рекомендательными полномочиями для МВД, МЧС, самоуправления. Сотрудники постов производят метеонаблюдения, снегомерные маршруты, исследования в снежных слоях. На основе чего принимаются решения по степени опасности для объектов. На Кавказе на данный момент такие группы есть в Красной Поляне, Осетии и Дагестане.
Второй вариант – создание группы наблюдений с определением системы активных воздействий и организаций артплощадок и сезонным размещением на них систем воздействий (орудий). При этом (в случае возникновения необходимости воздействия на склоны) вызывается обученный личный состав из смежных подразделений службы, который и проводит обработку склонов. Обычно такие группы создаются на территории с нерегулярным возникновением опасности для защищаемых объектов, на Кавказе это – Домбай.
Третий вариант – организация противолавинного отряда, проводящего весь комплекс работ, от наблюдений до воздействий, автономно. Сейчас на Кавказе их два – Отряд Транскавказской магистрали (Рокский перевал) и Эльбрусский отряд в Баксанской долине.
Надо отметить, что сфера деятельности отряда, перечень подлежащих и не подлежащих защите объектов и других мер устанавливается на федеральном уровне. Соответственно, и просьбы “стрельнуть” в ледовую шапку горы Донгуз-Орун или в кулуар “Погремушка”, т.к. “ребята хотят завтра там “зажечь” удовлетворены не будут наверняка. Кстати: отряд не несет и полицейских функций. Извещение о закрытии объекта на определенное время в качестве рекомендации передается в органы исполнительной власти, МВД, МЧС. Выполнять эту рекомендацию или нет – определяет лицо, кому она адресована. Но при этом ответственность за решение лежит на нем, посему рекомендации очень редко не выполняются. В 93-м году из корпуса на станции МГУ в Азау эвакуация не была проведена, хотя уведомления через МЧС передавались дважды. Что из этого вышло – многие знают. Но все-таки, если канатка стоит и кто-то говорит, что это лавинщики закрыли – позвоните в МЧС, в Терскол. Только они имеют право “закрыть канатку”.
В самой системе функционирования отряда заложен такой момент, что подразделению экономически крайне невыгодны неоправданные простои защищаемых объектов. Такие решения принимаются в самых экстренных случаях и используются все возможные средства, дабы “снять блокаду” в кратчайший срок. Для объектов, подлежащих защите, мы наделены достаточно действенными средствами это осуществить. Отдельное явление – приостановка работы трасс, дорог и эвакуация из сооружений во время обстрела на территории, подверженной действию возможных искусственно вызванных лавин.
Строго оговоренная “территория оцепления” передается с оформлением соответствующего акта представителям МВД и с этого момента и до отбоя они несут ответственность за оцепленный участок. Не взыщите, это – в ваших интересах. Зона оцепления определяется и корректируется годами. В ней во время обстрела реально опасно. Участвующие в оцеплении сделают все, чтобы очистить зону и, если понадобится, доказать, что все, находившиеся там, были предупреждены и выдворены. А ваш страховщик, в случае чего, всегда поддержит представителей МВД. Со всеми для вас, если вас это еще будет интересовать, последствиями.
Это – о грустном. Теперь – о приятном. Вне зоны оцепления можете быть гарантировано спокойны. Даже если при приближении снеговоздушного облака кто-то побежал. Даже если лавинщики опускают ствол и садятся в машину. Ствол опускают, дабы в него не попали щепки, листья и хвоя, часто несомые таким облаком. Пушкари (честно, это название заужено, но более определенно и на “самосвальщиков” не похоже) садятся в машину, чтобы насквозь не промокнуть от всепроникающей снежной пыли. Не бегите, даже если милиционер из оцепления побежал. Такое бывало. Это – от недостатка опыта. Милиция – тоже люди.
Зона оцепления определяется с запасом, система обработки позволяет регулировать объем лавин с большим запасом. И себе пушкари не враги. Если что – нахлобучит первых нас, а если и выживем, первое свидание в больнице, уверен, будет со следователем. Так что такой расклад мы даже во сне не можем допустить.
Искусство руководства воздействием – это искусство на полном серьезе. Умение буквально разобрать назревающую лавину по частям и не дать ей сойти всей мощью сразу, при постоянно меняющейся обстановке, многообразии рельефа лавинных очагов (только в Приэльбрусье их 91, из которых подлежат обстрелу 54) требует опыта, наживающегося годами. В данном районе конкретным лавинщиком.
Опытнейшему специалисту, перешедшему в другой район, светит несколько лет работы в подмастерьях у местного спеца. Никакой опыт вне этого района процесс не ускорит. “Локальное чувство снега” плюс устрашающая степень ответственности, пожалуй, и являются причиной отсутствия позиции: “Специалист по активным воздействиям на лавиноопасные склоны” в программах всех ВУЗов мира. А принцип таков. Снежная поверхность имеет строго определенные рельефом зоны напряжений. Степень напряженности определяется условиями в самой снежной толще. Т.е. стрелять или не стрелять определяет… снег. Куда стрелять – диктует рельеф плюс степень загрузки снегом очага и его камер.
В зависимости от этого и разбирают склон по кирпичику, только не сверху вниз, а наоборот. С какого ряда начать, дабы не переборщить – искусство “воздействующего”. Поэтому на “пушке” есть только один командир – руководитель воздействия. Для того чтобы его решение отменить, командир отряда, начальник службы, председатель Росгидромета должен официально отстранить его от воздействия и принять командование на себя со всей полнотой ответственности. Не входящие в эту ось подчиненности вообще могут быть не допущены к позиции ближе 300 метров. Был случай, когда председателю Совмина КБАССР предложили отойти на указанное расстояние. И отошел. И вам, уважаемые читатели мой настойчивый совет: ближе 200 – 300 м к пушке во время воздействия подойти не пытайтесь. No comments. Воздействие – венец творения. Или крайняя мера пресечения. Вещь хлопотная и дорогостоящая (для госбюджета). Воздействия занимают не более 10% рабочего времени. А то и меньше. Все остальное положено на то, чтобы выявить необходимость стрельбы; закрытия деятельности или эвакуации (не к ночи будь помянута) и лишь при суровой и достоверной необходимости.
Простои – это убытки, оправданность их еще нужно будет доказать. В частности, страховым конторам, перед которыми маячат выплаты страховых премий. В Эльбрусском отряде постоянно ведется (показания снимаются 8 раз в сутки) полная программа метеонаблюдений двумя метеогруппами – в Терсколе и на снеголавинной станции “Пик Чегет” 3050 м. На базе службы в Нальчике группой синоптиков ежедневно составляется прогноз погоды на сутки и трое для Приэльбрусья и Рокского перевала, который мы предоставляем и МЧС. Тот прогноз, который передают по СМИ, к службе отношения не имеет. Претензии – к Гидрометбюро.
Дабы определить устойчивость всех пластов лежащего на склонах снега, по определенному графику проводятся стратиграфические исследования в снежных пластах. Определяется их прочность и сколько дополнительного снега каждый слой может выдержать, не разрушившись. Для таких исследований выбираются несколько площадок, данные на которых за счет многолетних наблюдений могут быть распространены на участки других, недоступных склонов. Многие шурфовые площадки находятся непосредственно в лавинных очагах и подход к ним требует альпинистской подготовки и серьезного расчета.
Ежедневно проводится составление снежного баланса: регистрация сошедших самопроизвольно лавин с четким определением всех их характеристик. Дистанционно, при помощи небольшого школьного телескопа, снимаются данные о снегонакоплении по снегомерным рейкам в лавинных очагах.
Контроль состояния горнолыжных трасс проводится ежедневно. А вот то, какие знаки и где стоят на трассах – находится всецело на совести работников службы трасс канатных дорог.
Даю честное слово, что мы никогда не рекомендуем каких-либо перестраховочных вариантов разметки, непоколебимо понимая, что после лицезрения один-другой раз неоправданно поставленного “волчатника” лыжник напрочь перестает реагировать вообще на все указатели. Что, в конце концов, приводит к катастрофам.
Мой совет: если на Чегете обнаружите табличку “лавиноопасно” среди обледенелых бугров Солнечной мульды, не поленитесь, зайдите в вагончик к директору канатки и скажите об этом. Реакция будет.
Второе. Часто, особенно в малоснежье, либо по весне запретительные знаки “лавиноопасно” стоят над зоной, где куски снега перемежатся с травой. Какие уж тут лавины! Рабочие трасс воткнули такие знаки только потому, что они были под рукой. На самом деле трасса закрыта из-за того, что транспортировка пострадавшего в “акье” стала либо опасна, либо невозможна. На лыжах зажечь может, и терпимо, а вот с клиентом с повреждением позвоночника… А если трасса открыта, то вся ответственность за безопасность транспортировки – на службах канатных дорог. Собранная за сутки информация к семи часам утра руководителем группы снеголавинного слежения обрабатывается и превращается в спецпрогнозы лавинной опасности: – для регионального центра (в Нальчик и в Комитет в Москву) – более общий; – для поисково-спасательной службы МЧС Приэльбрусья – детальный с подробной раскладкой о степени опасности и рекомендациям на предстоящие сутки по району ответственности отряда; – для канатных дорог – локальный, в деталях по зонам трасс и отдельных снежных досок. С соответствующим резюме.
Все фиксируется в соответствующих журналах: время, принял – передал, будут предприняты такие-то действия.
Потом, если нет воздействий – раздача командирам задач на день. Потом: механики – к железякам, кто – “на рейки” с телескопом, кто – на объезд трасс, шурфы и мало ли чего еще. Рабочий день начался.
Справка: в зону ответственности Эльбрусского военизированного противолавинного отряда входит территория Баксанской долины от поселка Нейтрино до поляны Азау включительно и ущелье Адыл-Су до УМЦ “Эльбрус”. 84 лавинных очага, площадь зон зарождения 2800 га, перепад высот зон от 3800 м до 2600 м. За сезон искусственно обрушивается до ста и более лавин общим объемом, превышающим 1000000 м3. Оперативное подразделение отряда (т.е. без кастелянши и метеорологов) – 8 человек, считая командира и водителя. С 1 октября по 31 мая оперативный состав находится на казарменном положении при круглосуточном режиме готовности.
Плюсы – в ущелье нас уважают. И горы кругом. Минусы – семью видим дней восемь в месяц, при перспективе в любой момент быть отозванным на службу. Даже если сезон и “тихий” – все равно очень устаешь морально. Приходится все время прокручивать ситуацию по району. Случись что – свидания с прокурором не избежать. Как отметил Отуотер, чем лучше мы работаем, тем меньше нашу работу видно. Зато когда что-то прошляпили…
Потому, если начать учить потоком, процент тех, кто будет работать, может – 1%, может, меньше. Нерентабельно. А так, рожденному быть повешенным – не утонуть. Судьба.
И спасибо. Спасателям, канатчикам, жителям Приэльбрусья за готовность всегда понять и поддержать. Спасибо руководству российского представительства компании Fischer за то, что помогают по серьезному, хотя, казалось, на что мы мировому концерну? И представителям всех видов СМИ за хорошее к отряду отношение. Не будь этого – давно плюнули бы на судьбу и занялись полезным делом. Все восемь.
Вместо эпилога:
– А вы сами-то верите в привидения?..
– Конечно, нет, – сказал лектор и медленно растворился в воздухе.
(Б. и А. Стругацкие)
По материалам expertski.ru
- Автор:
- Игорь Комаров
- Источник:
- expertski.ru
