Пожелтевшие страницы
Архив публикаций
Дневник восхождения на пик Революции по северной стене - 1962 год
9 Декабрь 2009
27/УП—62г.
В 7 часов утра покидаем лагерь. Идем по знакомой тропе. Где-то слева таджикские альпинисты. Когда мы их обогнали, так и не заметили. До ледопада шли около двух часов. Ледник здорово изменился со дня первого нашего похода. Многие мосты рухнули, открылись новые трещины. От верхнего плато начинается довольно муторный однообразный подъем к перевалу. Затем такой же медленный и незаметный спуск к леднику Федченко. За поворотом ледника — лагерь. Подъем занял 6,5 часа. Ребята из таджикской группы пришли только вечером.
28/У11—62 г.
Самая утомительная часть пути на подходах к пику Революции — это подъем от базового лагеря на леднике Федченко к лагерю «5000м». Огромная ширина ледника скрадывается. Кажется, что до поворота какой-нибудь час. Идешь-идешь — и ни конца ни краю, хоть до поворота все так же рукой подать, как и час назад. Мимо нас прошли на лыжах Б. Коршунов и Л. Мышляев. Наверное, здесь здорово оправдали бы себя аэросани. Божуков соорудил сани из лыж и толкал их перед собой палками. На ровной части ледника они себя оправдывают вполне.
Сняли палатку в лагере «5000 метров», взяли часть груза и пошли выше. На высоте 5200 метров, напротив стены пика Революции, — отличная площадка на осыпи, внизу озерко. Мы нашли эту площадку во время первого акклиматизационного выхода. Здесь разбили лагерь.
29/УП—62 г.
Рано утром Валя Божуков и Артур Глуховцев отправились в базовый лагерь на леднике Федченко. По пути они должны были искать баллон с газом. Лыжи всетаки очень помогают здесь. Немного позже трое вышли в лагерь «5000 метров» и к парашютам за продуктами и снаряжением. Лев и Боб Коршунов около 12 часов вышли на обработку первой скальной стенки. В полдень резко испортилась погода. Солнечный Памир, вообщето, не особенно нас балует. Когда все снова собрались в лагере «5200», повалил снег. Судя по отзывам Льва и Бориса, скалы проходимые, но очень разрушенные.
30/УП—62 г.
Сегодня у нас «черный день». С утра Лев собрал нас и объявил, что ввиду нашей недисциплинированности на стену идти нельзя. Причины довольно мелкие. Мы решили продолжать работу, пошли навстречу Божукову и Глуховцеву подтаскивать продукты. Около поворота ледника встретили Богачева с группой. Они идут на пик Грина. Увидели Божукова и Глуховцева, пошли навстречу. Из лыж они соорудили сани и тащили баллон с газом. Впряглись. Вместе с нашими увесистыми рюкзаками получилось довольно тяжело.
Примерно часика в три начал сильно проваливаться снег. Пока добрались до лагеря, изрядно вымотались. С пяти часов вечера до ужина — отдыхали. Завтра — день отдыха.
31/УП—62 г.
Утром не торопясь позавтракали, отдохнули. Около 11 часов Божуков, Смирнов, Баронов и я пошли вверх, чтобы протоптать следы. Несколько раньше на скалы поднялись Коршунов и Мышляев. При подъеме пересекли несколько снежно-ледовых кулуаров. Вышли на плато за 1 час 30 минут. Самочувствие отличное, шли, правда, не торопясь. Вниз по кулуару, затем по легкому скальному гребешку и опять по кулуару. Завтра идем на пик Грина для акклиматизации. С нами будет Глуховцев — руководитель.
1 VIII—62 г.
Выпили по кружке черного кофе и отправились вверх. Поднимались по пути вчерашнего спуска. До плато я шел довольно скверно, от плато стало легче. Подъем на гребень по неплотному снегу несложен, надо только обходить трещины. В верхней части склона снег рыхлый. Высота гребня 6109 м. Все чувствуют себя отлично. На плече Мраморной стены высота уже ощущалась, а ведь всего 6146 метров. Пошли по гребню. Взлет за взлетом, увал за увалом. Очень глубокий снег, легкие разрушенные скалы, один лавиноопасный участок. В 10 часов 50 минут вышли на вершину. Сняли записку группы АН СССР 1960 года. Высота 6525 метров. Самочувствие, в основном, хорошее. Слегка болела голова у Глуховцева и Баронова. Жаль, что закрыт облаками пик Революции. Впрочем, стену видно. Черные скалы не так уж страшны. Это не очень крутой контрфорс. Похоже, что самый трудный участок — второй желтый треугольник. Колоссальное впечатление производит пик Двадцати шести бакинских комиссаров. После пика Революции подъем туда будет весьма утомителен.
Обедали, спустившись метров на 100—150, прямо на гребне. Хорошо идут икра, паштет, чай с клюквенным вареньем. Аппетит у всех отличный.
Во время спуска с гребня начался снегопад и туман. Домой вернулись ровно в три часа дня. Остальное время отдыхали.
2/У1П—62 г.
Утром маленькое собрание. Лев Мышляев снова принял бразды правления. В 11 часов отправились вниз, так как ввиду непогоды обрабатывать стену было нельзя, снегу навалило много. Баронов и Смирнов остались наверху с рацией.
Добрались до базового лагеря на леднике Федченко. По пути прихватили двух заболевших из Богачевской группы. В лагере — таджикские альпинисты. Очень они гостеприимный народ. При спуске с перевала встречался очень раскисший снег. Я шел первым. Пару раз провалил снежные мостки. Все время нас мучила непогода, только на ледопаде прекратилась. Горы были какого-то густофиолетового цвета: видно будет погода.
3—4/УШ—62 г.
Отличный день. Отдыхаем. Ждем решения своей участи. Лев Мышляев объявил: «Завтра идут шесть человек во главе с Артуром, потом подойду я и Божуков /задержимся на тренерский совет/. Все надо кончить до 15 августа!» Сроки жесткие….
5/УШ-— 62 г.
Утро. Двинулись в шесть пятнадцать. Снег на ледопаде держит отлично. Идем равномерно. Сколько раз мы здесь прошли? Довольно легко дался нам подъем от лагеря на леднике Федченко до уголка. Легко и быстро. По мере того, как мы идем вверх, рюкзаки загружаются. К нашему лагерю — 5200 м — мы подошли уже довольно нагруженными, по пути захватили палатки, веревки, продукты. Очень себя оправдывают лыжи на леднике. Как правило лыжники — Коршунов, Мышляев, Божуков — намного обгоняют нас. Правда, у них первые разряды по лыжам!
6/У1П—62 г.
Ночью нас разбудил страшный грохот. Выглянули — пурга. И виден страшный красный шар в небе. Потом выяснилось, что это вихрь от лавины, а красный громадный шар — звезда над перемычкой.
Утром поплыли облака из-за пика Революции. Артур и Боб Коршунов пошли на обработку скальной стенки. Мы с Лешей вышли через два часа. Рюкзаки были изрядные. Подниматься тяжеловато. Скалы несложные, но очень разрушенные. Иногда это были даже не скалы, а груды камней. Пошел снег. Борис и Артур обработали сложный участок. Подниматься по нему с рюкзаками будет тяжеловато.
А стена действительно давит! Когда высоко над собой видишь маленькие фигурки, а над ними представляешь все эти тысячи метров обледенелого камня, становится не по себе. Но ребята работают. Изредка, мимоходом, отколет какую-нибудь хохму Боб или методичный Артур вставит «фитиль» Леньке Киселеву, и опять работают спокойно, без суеты.
Дежурные внизу, в лагере, сварили жиденький картофельный суп. Но и это здорово! Вообще, картошка идет, пожалуй, лучше всего.
7/У1И—62 г.
Радиосвязь у нас не получается. Вчера выяснили, что рацию нам дали со штырьевой антенной. Отсюда не берет. Утром Боб Баронов и Юра ходили за уголок на связь. Услышали только позывные и то еле-еле. Мышляев и Божуков пошли обрабатывать скальный участок. Мы с Киселевым вышли через 45 минут с палатками и продуктами. Сегодня идти немного легче, чем вчера, хотя скалы за ночь завалило снегом. Не успели подойти к первой стенке, как сверху показался Лев Мышляев. Он сказал, чтобы я поднимался наверх и дальше шел с Валентином, а сам спустится к Киселеву и пойдет с ним вниз. Оказалось, что при подъеме по перилам Лев поскользнулся, пролетел до крюка и ободрал себе руку. Мы с Валентином полезли вверх. Долго выбирались по перилам. Совершенно отвесная стена, идти приходится на руках, а здесь это довольно трудно. Скалы, несмотря на очень большую крутизну, сильно разрушены и заснежены. Вдобавок начал мести снег. От навешенных перил продолжался узкий крутой камин. Валентин ушел вверх на всю веревку, пришлось довязывать ее. По пути вбивал клинья и крючья. 60 метров проходил около 2,5—3 часов. Я по перилам поднимался полчаса. Очень холодно. По камину летят снег и камни. Укрыться некуда. Дальше, кажется, легче. У Льва руки побаливают. Завтра идут Артур и Боб Коршунов до черных скал. Юра Смирнов и Боб Баронов на подхвате с рюкзаками.
8/У1М—62 г.
Четверка ушла вверх. У нас отдых. Отличная погода. Валентин ездил на лыжах на край ледника Федченко, видел лагерь на озере и, наконец, установил связь. Ребята вернулись поздно. Устали. Юра Смирнов на лесенке почти перевернулся. Прошли они много. Борис Коршунов и Артур дошли до Черных скал. На вершине, второго треугольника установили палатку. Завтра — день отдыха.
9/УП1—62 г.
Весь день четверо — Валя, Борис Коршунов, Борис Баронов, Юра — готовились к выходу на завтра. Вечером Лев Мышляев объявил, что выхода не будет. Соображения высшей политики. День прошел в неторопливых сборах и ничегонеделании. К вечеру вернулись наблюдатели. Когда готовили ужин, кончился газ. Завтра пойдем за баллонами. Повалил снег.
Ю/У1И—62 г.
С утра ясная погода. Только над Язгулемом облака. Утром Артур, Валя, и я поехали на лыжах за баллоном. Чудесно — иначе не скажешь! Огнистые снежные поля, морозец, скорость, сверкающий пик Грина — все слилось вместе. Обратно идти, понятно, было трудно, но намного легче и быстрее, чем в прошлый раз.
Часов около трех в лагере объявился Чернобровкин. Они с Бакешиным решили было прикрыть наше восхождение. Кое-как уговорили. Осточертело это бесконечное «любит — не любит». Ну, кажется, завтра первая четверка выйдет. Лев нервничает, старается это скрыть. Обрушился на ни в чем неповинных наблюдателей.
Итак, завтра первая четверка идет на стенку!
11 VIII—62 г.
Вышла первая четверка. Шли до палаток целый день. Наверное, с рюкзаками тяжело. Дежурим с Ленькой третьи сутки.. А продуктов в лагере маловато. Вечером сварили вермишель на воде. Вспомнилась военная затируха. Ну, завтра, кажется, идем! Ожидание порядком надоело.
12 VIII—62 г.
Вот мы и на стене. Ночью снова налетел лавинный вихрь. Думали, снегопад. Довольно быстро прошли первый взлет. Сняли веревки. Я шел с Ленькой, Артур — со Львом Мыш-ляевым. Мы — в первой связке. Подошли к первой стенке. По лесенкам и веревке взобрались наверх. Тут и началось! На лесенках крутит, опрокидывает. Устал, руки совсем отказали. Пришлось спускаться. Вытягивали рюкзаки. Очень это медленная процедура. Ленька приболел. Чуть позже спустился Божуков с группой. Помогали делать площадку. Они прошли по черным скалам всего три веревки и, кажется, не в ту сторону. Похоже, что мы здесь будем довольно долго. Настроение бодрое— наконецто вышли!
В/У! II—62 г.
С утра идет снежок. Отсиживаемся в палатках. Спим. Ленька и Юра поднялись вверх, метров на 150, за продуктами. Принесли сухари, лук, яблоки.
Снег шел весь день с перерывами.
14/УШ—62 г.
Снова весь день снег. От нечего делать ведем длинные споры. Два Бориса от завтрака до обеда спорят о достоинствах объективов. Надоело сидеть, но тонус не понижается. Один Ленька слегка осовел. Может, просто настроение. К вечеру разогнало облака, ударил ветер. Метет поземка. Сидим и, как бабки, гадаем: будет ли погода? За ужином решили: завтра я и Валя спускаемся в лагерь продлить контрольный срок и взять продукты. Остальные идут наверх обрабатывать Черные скалы.
Палатки стоят на площадках, стену почти не видно, и настроение вполне домашнее. Однако скорее бы наверх!
15’VIII—62 г.
Не вверх, а вниз. Приказ: Божукову и мне спускаться за продуктами. Шестеро для променаду — вверх. Пошли мы с Валей. Все заснежено, холодно. Спускались медленно. В камине я позировал Вале на лесенках для кино. Последний снежный спуск прошли «способом сидя». Снег глубокий. Пришли в лагерь — а там альпинисты из Таджикистана. Рассказывают анекдоты о наших наблюдателях. Те смылись так быстро, что бросили на снег антенну. С тех пор ее никто никогда не видел. Трое ребят поехали к парашютам за продуктами. Валя вышел на связь. В это время в лагере появилась киногруппа с Фиккера. Решили нас снимать. Снова нервотрепка. Связались с Ширкиным. Приказал подстраховывать. Итак, опять идем.
Ночью снежная лавина обрушилась с гребня пика Революции. Лагерь засыпало лавинной пылью.
16/У111—62 г.
Утром нас разбудили в шесть ноль-ноль. Было холодно. Мы сушили вещи — их засыпало лавинной пылью. Взяли продукты. Вышли поздно — в двенадцать. Весь ледник был засыпан лавинным конусом. Громоздились ледяные глыбы. Стукнет такой конус по горбу — и делай плавательные движения.
Поднялись на этот раз быстро. За три часа тридцать минут. Валентин вышел к палаткам, через десять минут — я. В палатках были Леня и Боб Баронов. Остальные ушли наверх. Через некоторое время спустились Артур и Юра. Видели Льва Мышляева на самом верху Черной башни. Неужели сегодня его группа выйдет на гребень? Погода идеальная. Ребята сообщили о запуске космонавтов.
Наконец появился Лев. Он с ребятами прошел Черную стену. Устроили голосование. Единогласно решили — идти завтра.
17/У111—62 г.
Денек очень напряженный. Утром вышла первая четверка: Валя, Артур, Ленька и я. Леньку Лев чуть было не отправил вниз. Но Валентин уговорил. Подошли по гребешку к скалам. Были сложные участки, но везде веревки и лесенки, так что прошли легко. На стенке начали вытягивать рюкзаки, меня долбануло камнем. Потом все наладилось. Вылезли на гребень, но места для ночевки не было. Начался снежный склон. Поднялась огромная багровая луна. Стало морозно. Часов около десяти вечера выбрались на плато. Пик Грина остался внизу. Кое-как поставили палатки и влезли греться.
Светятся сытым уютом квартиры.
Влажным туманом окутаны горы,
Мудрые — Дремлют над миром.
Рваные клочья клубятся в ущельях.
Тишь вековая, промозглая, cтынет.
Ветер взмахнет покрывалом — метелью
И великанам на плечи накинет.
Чуть приоткроет лохматые веки,
Глянет Хан-Тенгри — до самой равнины
Тихо. Бело. Не видать человека.
Дремлют вершины.
18/У111—62 г.
Вышли поздно, часов в одиннадцать — первая тройка (Божуков, Глуховцев и я). Вскоре нас догнал Коршунов, затем остальные, бесконечные снежные увалы. Снег временами тяжелый. Туман, ничего не видно. Долго сидели, пытались сориентироваться. Выбрались на горизонтальный снежный гребешок, дошли до крутого спуска. В стороне увидели скальный выступ. Мы пошли туда с Бобом Коршуновым и, о радость! — увидели тур. Итак, взят пик Революции! Начались киносъемки, фотографирование и так далее, и тому подобное.
Очень жаль, что нет видимости, хотелось бы посмотреть Памир. Настроение боевое, высота ощущается только, как усталость, когда месишь снег. Довольно быстро спустились на перемычку и в какойто яме отлично устроились на ночь.
19/У1П—62 г.
М-да… Все были уверены, что мы на перемычке. Выскочили на какой-то пупырь. Решено было, что это пик Двадцати шести бакинских комиссаров. Но, вопервых, не нашли тура, вовторых, на минуту разогнало туман. Впереди неясно стала проглядываться какая-то махина. Перепад метров четыреста. Заснеженные разрушенные скалы. Делать нечего — пошли. Два часа спускались на перемычку. Дальше — снежный гребень, очень скверный. В пять часов подошли к вершинному взлету. До вершины метров двести. Решили остановиться. Очень скверно в тумане — ничего не видно, мнешься-мнешься, как будто на одном месте. Ну, если будет угодно аллаху, завтра спустимся. Всех, похоже, уже тянет в «жаркие страны», домой.
20/У111— 62 г.
Вчера вечером выяснилось, что у меня подморожен палец на ноге. Утром пришлось идти замыкающим с палаткой. Подъем вверх довольно крутой, снег, сколы. Ветер дьявольский, снег забивает очки. Выбрались куда-то под вершину и на сравнительно ровном месте поставили палатки. Кое у кого обморожены слегка пальцы ног.
Траверс уже всем несколько надоел. Идут разговоры о Сандунах, о том, что съесть по прибытии в Душанбе, в Москву и так далее. Но в то же время самочувствие у всех отличное. Даже то, что внизу «не идет», здесь едят с отменным аппетитом. Боб Коршунов травит бесконечные истории о бандитах.
В разрывах облаков открывается расчудеснейшая панорама. Жаль, что никто не может выразить словами эту красоту.
Любопытно, где мы будем завтра?
21/VIII—62 г.
По некрутому снежному гребню поднялись на вершину. Ну и ветрище! Хорошо, что тур с подветренной стороны. А потом началось. Опять сплошная облачность, опять ветер. Неизвестно, куда спускаться. Скалы, лед, снег — все крутое, все разрушенное. Юра и Боб Баронов забыли куда идти. Как всегда около пяти часов дня разогнало облака. Вышли на гребень. Несколько сложных мест. С перемычки спустились прямо вниз.
До чего здорово идти по леднику после восхождения! Леня и Боб Баронов совсем сдали. Остальные—ничего.
Когда спустились ниже, опять повалил снег. Дали ракету наблюдателям. В ответ они устроили салют.
Прямо посреди ледника — палатки наблюдателей. Как хорошо снова очутиться в тепле, есть от пуза кашу и т. д. Особенно, когда все это заработано!
Двинул Хан-Тенгри седыми бровями.
Кони храпят, обдирая подковы.
Люди идут, наклонившись упрямо.
Уж исполин беспокоится крайний.
Путь преграждая, лавины метут.
Вырвать у гор вековечные тайны
Сильные люди идут.
Ветром, морозом, пургой прокаленное,
Тело забыло уют.
Люди-романтики, Люди-ученые,
Сильные Люди Идут.
- Автор:
- Сарым Кудерин, 1962 год
