Публикации
Архив публикаций
пик Учитель, маршрут 2А
19 Март 2008
На пик Учитель, что возвышается на 4045 м над уровнем моря среди других вершин Малоалматинского хребта, я карабкался c особым чувством. Имея за плечами пять лет педагогического стажа в школах и вузах Сибири (ссыльный край, les enfants terribles*), сложно остаться равнодушным к горе с таким названием. Конечно, с гораздо большим удовольствием я бы потоптался в кошках по пику Школьник. Но усесться поверх Учителя − тоже недурственная затея. Особенно если вас до сих пор передергивает при воспоминании о бесконечных педсоветах или заполнении бесчисленных учебных планов.
Компрессор на склоне
Итак, я шел на маршрут 2А категории сложности. Шел уверенно – сил придавали пакет фиников в кармане и наличие за спиной чуткого руководителя в лице ЗМСа Сергея Лаврова. Пока мы шли по моренам к подножию перевала, с которого начинался путь на вершину, он деликатно осаживал мою прыть:
− Куда ты пошел? Прямо вверх, к этой сыпухе?! Да ну ее!
- и решительно поворачивал в обход через сугроб. «Хорошо ему – на Эверест ходил, все сугробы ему до лампочки. А попробовал бы по 10 часов в день в офисе посидеть, а потом – в горы…», – обливаясь потом, негодовал я про себя. Ноги проваливались сквозь хрупкий наст то по колено, то по пояс. Постепенно снега вокруг становилось все больше. Сверху, из облаков, посыпалась новая порция. Осаживать мою прыть уже не было никакой необходимости. Наоборот, Сергей начал озабоченно поглядывать на часы.
− Сколько времени?… Успеваем?…
- еле переводя дух, спрашивал я, в очередной раз плюхаясь на камень.
− Впритык. Надо бы поторопиться.
«Нечем мне уже торопиться», – тихо бормотал я, с усилием закидывая на плечи рюкзак, ставший вдруг страшно тяжелым. Какого черта я напихал в рюкзак столько вещей, в том числе полдюжины здоровенных бутербродов? При мысли о них желудок сжимался спазмами отвращения. Но выкинуть еду просто так было совестно.
− Сергей, хочешь бутер с паштетом?, − пытался я сбагрить свой груз.
- Не, спасибо. Я лучше свой, с салом, – инструктор без всякой чуткости разбивал мои надежды.
Мысль о том, что не видать мне вершины, как своих ушей, становилась все отчетливее. Самолюбие не позволяло повернуть назад, но и сил идти вперед уже не было. Кажется, после очередной моей реплики о том, что главное не победа, а самовыживание, Сергей понял это.
− Попробуй гипервентиляцию легких. Дыши чаще, чем тебе хочется, – посоветовал он и я запыхтел, как компрессор.
Ну и рожа у тебя, Шарапов
О, чудо жизни! О, гипервентиляция легких! С чем сравнить обретенное счастье вновь почувствовать себя полноценным человеком? Пожалуй, только с выздоровлением после жуткого похмелья, когда голова перестает болеть, взор проясняется, а желудок мирно затихает на положенном ему месте. Продышавшись, я с удивлением обнаружил вокруг себя потрясающей красоты горы, над собой – солнышко, проглядывающее сквозь тучи, а впереди – забитый снегом камин, почти вертикально уходящий вверх.
− Я полезу первым, повешу страховку, – сказал Сергей, разматывая веревку.
− Знаешь, мне кажется, я смогу тут и без веревки пройти, – бодро ответил я, напяливая на ботинки кошки.
Скалы, выстлавшие кулуар, представлялись удобной лесенкой.
− И правда − это тебе только кажется, – Сергей полез вверх.
Глядя, как споро он расчищает себе дорогу в снегу, я еще больше укрепился в своем мнении. Действительно, первые метров пять и мне дались легко. Дальше дело застопорилось. Впереди возвышался огромный валун без всяких трещин и зацепок. С одной стороны от валуна была явно непролазная скала. С другой – след Сергея, который явно обогнул валун и пролез сбоку. Как он это сделал − оставалось совершенно непонятным.
Сверху послышался голос инструктора:
- Может, на жумаре пойдешь?!
- Погоди! Сейчас подумаю немного, может, лазанием пройду!
Упершись одним локтем в боковую скалу, ухватившись другой рукой за что-то, слабо напоминавшее выступ на валуне, я попробовал подтянуться вверх. Секунды две казалось, что это удается. Потом я почувствовал, что стремительно съезжаю вниз.
- Срываааюсь! – заорал я благим матом. Практически одновременно каска шваркнула о валун, подогнувшиеся ноги зацепились кошками за скалу, коленки врезались в невесть откуда взявшийся скальный выступ, а страховочная веревка резко дернулась вверх. Балансируя, я удержался на месте.
− Если чувствуешь, что срываешься, надо кричать «Держи!», – раздался назидательный голос инструктора,
- Цепляй жумар. Пыхтя и матерясь, я полез на жумаре. Перед самым выходом из кулуара меня встретил объектив фотоаппарата.
- Ай, красавец! – Сергей запечатлел на фото мое искаженное от натуги лицо, – Потом посмотришь на себя со стороны.
− Как ты там пролез? – спросил я, защелкивая страховочный карабин на стальном тросе, который был заботливо обмотан вокруг скалы.
− Там есть микрозацепы. Если их не знаешь, самостоятельно не пролезешь, – ответил чуткий руководитель.
− Это ты специально так говоришь, чтобы мне обидно не было? – не удержался я. Сергей хмыкнул что-то неопределенное, и начал выбирать из кулуара веревку.
Прогресс на троечку
После приключений в кулуаре я с некоторой опаской взирал на следующее препятствие – скальную стенку. Вверх она уходила метров на пятнадцать. Гораздо сильнее меня волновало, насколько далеко она уходит вниз. Стараясь не смотреть под ноги, я ухватился за трещину и полез.
− Давай, тут немного осталось. Тут уже вершина видна, – подбадривал меня сверху Сергей.
Известие о том, что конец пути близок, подействовало не хуже гипервентиляции. Неожиданно легко я преодолел оставшуюся часть стены и увидел метрах в 40 перед собой скалистую башню, выше которой уже ничего не было. Пять минут – и мы на ней. «Черт, а я все таки забрался выше всех своих бывших коллег и по школе, и по университету», – думал я, сплевывая в кулак косточки от фиников.
− Не будем засиживаться. Давай, двигаем обратно, поздно уже – прервал мои мысли Сергей.
Советская школа альпинизма, классифицируя маршрут, не учитывает особенности спуска. Для меня он стал едва ли не самой трудоемкой частью путешествия. Уставшие ноги решительно отказываются идти. И даже чудесные средства – гипервентиляция и финики − оказались бессильны. Кое-как я заковылял вниз. Но настроение, в общем, было неплохое. Утешала мысль, что в предыдущий раз я так же помирал от усталости после прохождения маршрута-«единички». В этот раз – уже после «двоечки». Даст Бог, следующей зимой буду помирать на «троечке». Прогресс, однако.
———
- несносные дети (фр).
- Автор:
- Дорохов Ю.
- Фото:
- Лавров С.
