Mountain.kz: Неприступная Джомолунгма. Меррей Сейл. Серия "Листая пожелтевшие страницы

Публикации

Архив публикаций

Неприступная Джомолунгма. Меррей Сейл. Серия "Листая пожелтевшие страницы

13 November 2008

Цель альпинистской экспедиции, организованной весной 1971- го года Норманом Диренфуртом, была грандиозной: покорить Джомолунгму (Эверест), поднявшись на вершину самым сложным путем — по Юго-Западной стене. Однако экспедиция, которую использовали для рекламы своих изделий крупные западные фирмы, изготовляющие альпинистское снаряжение, консервы, часы, шоколад, окончилась неудачей. Немаловажную роль в этом, как подчеркивают многие видные альпинисты международного класса, сыграл тот факт, что вместо чувства локтя, взаимовыручки, строжайшей внутренней дисциплины, без которых немыслим альпинизм, в группе царили конкуренция и недоверие, приведшие к гибели индийского альпиниста и фактическому распаду экспедиции. Австралийский журналист — участник неудавшегося восхождения рассказывает о событиях, разыгравшихся в Гималаях.

Нынешний, 1971, год стал трагическим для альпинистов, штурмовавших Гималаи. Из 16 экспедиций, предпринявших попытки покорить основные пики, 11 потерпело неудачу. При этом погибло 5 альпинистов. Самая внушительная экспедиция ставившая своей целью подняться на вершину Джомолунгмы, окончилась, пожалуй, и самым большим провалом.

Джомолунгма была покорена в 1953 году. С тех пор на ее вершину сумели подняться 23 человека, следуя через южный перевал или по западному гребню. Путь через южный перевал долог и изнурителен, маршрут по западному гребню, проложенный американцами в 1963 году, еще более сложен. Однако больше всего альпинистов манит почти отвесный юго-западный склон горы, по которому пока не удалось достигнуть вершины ни одному человеку. Восхождение по юго-западной стене и стало главной целью экспедиции, организованной 52-летним американцем швейцарского происхождения Норманом Диренфуртом. Этот путь под силу только молодым. Некоторым звездам альпинизма международного класса, которых Диренфурт намеревался пригласить для участия в восхождении, было около 40 лет, другие были еще старше. Им был предложен второй, более легкий маршрут по западному гребню. Этот план давал Диренфурту возможность осуществить давнишнюю мечту: хотя первая женщина, которая поднимется на вершину Джомолунгмы, займет довольно скромное место в истории, она все же войдет в нее. У Диренфурта была подходящая кандидатка на эту роль — швейцарская альпинистка Ивет Боше.
Число желающих принять участие в экспедиции быстро росло. Робертс, второй руководитель экспедиции, пригласил двух англичан, 37-летнего Дона Уилланса и 29-летнего Дугла Хэстона. По приглашению Диренфурта прибыли трое американских альпинистов — Джон Эванс, Дэвид Айлс и Гэри Колливер.

В составе группы оказался французский политик Пьер Мазо, представитель южной индустриальной окраины Парижа в Национальной ассамблее Франции. Мазо вовсе не делал секрета из того, какие политические цели он преследует, намереваясь принять участие в восхождении на Джомолунгму. В случае успешного окончания экспедиции он намеревался добиться поста министра Франции по делам молодежи и спорта. «Сейчас для меня имеет значение только вершина горы»,— не переставал повторять Мазо. Италию представлял Карло Маури, исследователь, фотограф и горный проводник.
В группу вошли два молодых норвежца — Удд Элиассен и Ион Тейгланд и два японских альпиниста — Наоми Уэмура и Рэйдзо Ито. Часть группы, говорящая на немецком языке, состояла из Тони Хибелера, Лео Шлёммера и Вольфганга Акста. Аксту, преподавателю математики в высшей школе близ Линца, суждено было сыграть весьма спорную роль в разыгравшихся трагических событиях.
Весьма разумно было включить в состав экспедиции индийского альпиниста, так как Индия имеет тесные отношения с Непалом, а тяжелое снаряжение экспедиции нужно было везти по суше от Бомбея до Катманду. Индийцы рекомендовали Харша Бахугуну, майора индийской армии, который принял участие в восхождении на Джомолунгму в 1965 году, когда экспедиция из 9 человек не смогла преодолеть последние 280 метров, отделявшие ее от вершины.

В группу входили также 8 сотрудников британской радиовещательной компании Би-Би-Си.
Нас было 32 человека из 11 стран, говоривших на восьми языках, плюс 42 шерпа, которые должны были нести снаряжение экспедиции на высокогорных участках маршрута, и целая армия других носильщиков, необходимых для доставки 32 тонн грузов к подножию горы.

Еще до начала подъема, пока мы двигались через предгорья Гималаев, выявился ряд разногласий. Всех интересовал вопрос: кто поднимется на вершину и кто будет играть вспомогательную роль. В лагере, разбитом в 32 километрах от Джомолунгмы, Диренфурт попытался рассеять некоторые из этих сомнений.
«В нашей экспедиции нет «звезд», находящихся на особом положении,— сказал он искренне, хотя и не совсем убедительно.— Никто не был выбран специально для восхождения на вершину, никому не поручили выполнение вспомогательных функций». В одном Диренфурт был совершенно прав: в конце концов никто так и не захотел заняться вспомогательными работами.

22 марта мы разбили базовый лагерь на леднике Кхумбу, в том конце высокогорной долины Кхумбу, который поднимается к подножию Джомолунгмы. Эта часть долины почти целиком отгорожена горами, и с первого взгляда может показаться, что дальше пути нет. Однако справа, на 600 метров выше долины, между западным отрогом Джомолунгмы и громадным гребнем, тянущимся от Нуптсе на западе до Лхотсе на юге, взору открывается другая высокогорная долина, известная под названием Западный цирк. От Западного цирка вниз идет ледопад, спускающийся до ледника Кхумбу. Альпинисты называют этот ледопад «самой большой опасностью», подстерегающей их в горах. Ледопад движется со средней скоростью 1 метр в день. Гигантские глыбы льда, некоторые размером с дом, неожиданно срываются и с грохотом летят вниз. В прошлом году на ледопаде погибло 6 шерпов.
24 марта Уилланс и Хэстон первыми двинулись вверх по ледопаду. На следующий день вслед за ними отправились Бахугуну и Акст. Бахугуну владел техникой подъема гораздо слабее, чем Акст. Тем не менее Акст изъявил желание подниматься в связке именно с Бахугуну, объяснив это тем, что индиец нравится ему своей выносливостью и энергией, хотя и не знаком с утонченными приемами европейских альпинистов. Погода не благоприятствовала восхождению — почти ежедневно валил снег. 3 апреля головная партия проложила путь через ледопад. На гигантском куске льда, окруженном со всех сторон глубокими трещинами, был разбит лагерь № 1.

5 апреля Хэстон, Уилланс, Маури, Акст и Бахугуну поднялись на Западный цирк. Переход этот равен приблизительно трем километрам. Он требует от альпиниста огромного напряжения. Его на каждом шагу подстерегают занесенные снегом трещины. Группа выбрала место на высоте 6,5 тысячи метров для лагеря № 2.
Западный цирк — пустынное место, угнетающе действующее на настроение. Днем окружающие его высокие заснеженные стены отражают солнечные лучи, и поэтому становится невыносимо жарко. Солнечный свет с полным зарядом ультрафиолетовых лучей, не задерживаемых разреженным воздухом, обжигает не защищенную одеждой кожу, как раскаленное железо. Ночью или когда солнца не видно, холод столь силен, что лицо буквально примерзает к спальному мешку. Самое незначительное усилие — например, завязать шнурок на ботинке или надеть куртку — вызывает мучительную одышку. Воздух иссушает горло, которое через некоторое время начинает кровоточить и не заживает в течение всего времени пребывания на высоте.
От лагеря № 2 маршруты альпинистов расходились в разные стороны. Группа, в которую входили француз, итальянцы и швейцарцы, начала подготовку к штурму западного гребня, а группа остальных альпинистов — к восхождению по юго-западной стене.
6 апреля Уилланс и Хэстон начали подъем на крутой ледяной склон у основания стены, укрепляя веревки так, чтобы по ним могли подняться остальные. 12 апреля они нашли площадку для лагеря № 3 на высоте в 7 тысяч метров, а к 15 апреля поднялись на 300 метров выше этого лагеря.

Вечером 17 апреля в палатку Нормана Диренфурта явилась депутация. Пьер Мазо, Карло Маури, Ивет и Мишель Воше сделали заявление, весьма смахивающее на ультиматум. По их словам, подъем по их маршруту готовился слишком медленно. Они считали, что необходимо увеличить число шерпов, доставляющих веревки, продукты, палатки и кислород группе, которая штурмовала гребень. В противном случае от затеи с подъемом на гребень, заявили они, следует отказаться и сосредоточить все силы на восхождении по классическому маршруту, через южный перевал, который, как известно, значительно легче.
Спортсмены, пришедшие к Диренфурту, объяснили, что главное для них в восхождении — чтобы впервые за историю альпинизма итальянец, француз и женщина смогли достичь вершины Джомолунгмы. Поэтому они настаивали на пути через южный перевал, который сулил больше всего шансов на успех.
Диренфурт вежливо выслушал это заявление, но остался непреклонен. Он сказал, что экспедиция организована отнюдь не для того, чтобы добраться до вершины Джомолунгмы по исхоженному маршруту через южный перевал. Что же касается затруднений с доставкой снаряжения и продуктов, то, по мнению Диренфурта, реальный выход из положения, состоял в том, чтобы их несли сами альпинисты, как это делалось в ходе аналогичных экспедиций в Гималаях.
Днем 18 апреля из-за резкого ухудшения погоды находившиеся наверху Акст и Бахугуну приняли решение спуститься в лагерь № 2.
Они напряженно работали 5 дней, все это время недосыпали и были очень измучены. Через час после начала спуска они добрались до веревочного траверса, который накануне проложили Воше и Мазо. Ни Акст, ни Бахугуну еще ни разу не пользовались этим траверсом. Тем не менее Акст, шедший впереди, решил двинуться по нему, что позволяло сэкономить примерно час.
Передвижение при помощи траверса намного легче, когда склон горы покрыт снегом. Но в этот день ветер, поднявшийся, как только погода начала портиться, сдул весь снег, и под ногами альпинистов был сплошной лед. Даже Акст, который имел немалый опыт хождения по траверсу, двигался на этот раз с немалым трудом. Когда Акст завершил траверс, Бахугуну не было видно: он был скрыт углом стены. Акст, по его рассказам, ждал товарища 20 минут. Скоро у него окоченели пальцы на руках и ногах. Буря не только не стихала, но с каждой минутой становилась все сильнее. Не дождавшись Бахугуну, Акст решил спуститься в лагерь за помощью.
«Там, наверху, Харш попал в беду»,— сказал он Энтони Томасу — режиссеру, снимающему фильм для Би-Би-Си, который был первым человеком, встретившимся ему в лагере. Томас услышал заглушенные завываниями ветра крики о помощи, доносившиеся с той стороны, куда указал Акст. Сообщив Томасу о беде, Акст направился в свою палатку, забрался в спальный мешок и скоро заснул. Тревожная весть быстро распространилась по всем палаткам. Была организована спасательная группа, в состав которой вошли Уилланс, Элиассен, Маури, Мазо, Мишель Воше, врач Стил и один шерп. В надвигающихся сумерках группа вышла из лагеря. Элиассен первым достиг того места, где Бахугуну в полубессознательном состоянии висел на траверсе. Лицо несчастного было покрыто тонким слоем льда. Он, видимо, потерял перчатки, и руки его совершенно окоченели. Так как Элиассен и Воше не могли передвинуть Бахугуну по траверсу, они попытались спустить его с помощью каната на уступ ледника, где Стил и Мазо уже отыскивали защищенную от непогоды расщелину, в которой можно было бы оказать помощь пострадавшему.
Но канат оказался слишком коротким — до площадки не хватило примерно 10,5 метра. В отчаянии Уилланс предпринял последнюю попытку спасти замерзающего Бахугуну. Без ледоруба он сумел подняться туда, где на конце каната вниз головой висел Бахугуну. Остекленевшие глаза были широко раскрыты, лицо совсем посинело. Лямки страхового пояса задрали кверху защитную куртку, обнажив тело. Он был без сознания. Уилланс ничем не мог помочь индийцу. «Жаль, старина, что с тобой так случилось»,— прошептал Уилланс и спустился вниз, где его ждали остальные. Через бурю, ориентируясь по лыжным палкам, которыми был отмечен путь, спасательный отряд двинулся назад, в лагерь, где участникам экспедиции предстояло провести бессонную, полную горя ночь. Только через шесть дней альпинисты сумели спустить тело погибшего товарища. До этого каждый раз, когда буря немного стихала, они видели труп Бахугуну, раскачиваемый ветром на конце спасательного каната. Утром 19 апреля Акст, освеженный сном, появился в палатке, где завтракала спасательная группа. «Как чувствует себя Харш?» — весело спросил он прямо с порога. «Он мертв»,— ответил кто-то по-немецки. Через несколько минут в палатку вошел Диренфурт, который сообщил Аксту, все еще не пришедшему в себя после услышанной им трагической вести, и остальным участникам экспедиции, что в 10 часов утра начнется расследование обстоятельств гибели Бахугуну. Сначала члены спасательной группы рассказали обо всем, что видели. Затем Диренфурт спросил Акста: «Почему вы не шли в связке?» «Потому что у нас кончились веревки и, кроме того, спуск не казался столь опасным»,— ответил тот.
«Почему, не дождавшись Бахугуну, вы спустились в лагерь, а не вернулись к нему?» «Я начал замерзать сам и подумал, что лучше будет обратиться за помощью»,— был ответ Акста.
После возвращения Акста в Катманду с ним трижды беседовал индийский военный атташе, пытаясь выяснить обстоятельства гибели своего соотечественника. В частности, его интересовало, почему же все-таки Акст оставил Бахугуну, когда тот был еще жив? Почему не вернулся, чтобы помочь ему?
В натянутой обстановке, которая сложилась в лагере № 2 после гибели Бахугуну, не было ни малейшего намека на сколько-нибудь доброжелательные отношения между альпинистами разных национальностей. Буря не прекращалась десять суток. Еще десять дней потребовалось на расчистку от снега лагеря и маршрутов между ними. Между тем запасы продовольствия стали подходить к концу.
Дух альпинистов продолжал падать. Норвежцы, которые были особенно дружны с Бахугуну, со дня на день собирались покинуть лагерь, чтобы вернуться домой. Диренфурт два дня безвыходно просидел в своей палатке. Когда он наконец покинул ее, то сказал, что, если отряд, штурмовавший гребень, хочет подняться по маршруту через южный перевал, у него нет возражений.
Робертс, находившийся у подножия горы и занимающийся вопросами снабжения, узнал об изменении в первоначальных планах по радио. По его мнению, эти изменения были большой ошибкой: по подсчетам Робертса, буря и гибель Бахугуну отняли у экспедиции много времени и оставшихся запасов продовольствия хватило бы только для попытки штурма по одному маршруту — разумеется, по стене.
Было решено поставить вопрос о маршрутах восхождения на голосование, принять участие в котором были приглашены все 42 шерпа. Ни один из них не изъявил желания пробираться по снегу, доходящему до груди, к южному перевалу, таща на себе баллоны с кислородом, продукты и канаты. Все шерпы без исключения проголосовали за подъем по стене.
Результаты голосования положили конец честолюбивым устремлениям француза, итальянца и швейцарки достигнуть в 1971 году вершины Джомолунгмы. Перспектива тащить вверх по стене снаряжение для других никого не привлекала. «Они хотят, чтобы я, Пьер Мазо, член Национальной ассамблеи Франции, превратился в шерпа и стал таскать снаряжение для англосаксов и японцев? — заявил Мазо.— Никогда! Предложив мне это, вы оскорбили не меня, а Францию!» Карло Маури решил, что с Италией в его лице тоже обошлись несправедливо. Поэтому француз и итальянец спустились в базовый лагерь и начали в бешенстве упаковывать чемоданы. К ним присоединились Ивет и Мишель Воше.
Диренфурт, у которого появились первые симптомы заболевания ангиной, с трудом приковылял вслед за ними, как он заявил, в надежде уговорить их изменить решение.
На другой день в лагере началась словесная перепалка на четырех языках, которую надолго запомнят седые Гималаи. Кто-то, надеясь разрядить напряженную обстановку, достал бутылку виски. Однако это только подлило масла в огонь. С каждой минутой выражения становились все крепче, и спорящие стороны скоро начали награждать друг друга такими нелестными эпитетами, как «трус», «пьяница», «дилетант». Робертc даже приказал шерпам вышвырнуть из лагеря четверых альпинистов за то, что те отпустили несколько оскорбительных замечаний относительно британской армии в Индии. Сотрудник Би-Би-Си оказался под столом, где и пребывал все то время, пока стоящий рядом Мазо читал ему лекцию о чести Франции на французском языке, которого англичанин совершенно не знал. Высота и алкоголь сделали свое дело, и в головах «воюющих» окончательно все перепуталось. На следующий день разгневанные отщепенцы покинули лагерь.
Оставшихся в лагере альпинистов быстро косила ангина. В течение нескольких дней ею заболели Блам, Ивенс, Колливер, оба норвежца, все операторы Би-Би-Си, Акст и Шлёммер. Такая же участь постигла и Диренфурта, который был вынужден вернуться в Зальцбург для лечения.
Когда экспедиция уже почти распалась, Уилланс и Хэстон предприняли новую попытку подняться на вершину. Однако она окончилась неудачей.
Цель экспедиции — водрузить флаг ООН на вершине Джомолунгмы — так и не была достигнута
Послесловие.
Материалы из журнала “Лайф”, фото – где удалось найти. Большинство фото не имеют отношения к экспедиции Диренфурта, вставлял для оживления повествования.
Страницы из действительно пожелтевшей газеты (какой, неясно), переводчик не указан, но я сохранил текст, практически не внося изменений.

Автор:: http://www.risk.ru/users/tom/about/
Фото:: из разных источников
Иллюстрации:: www.risk.ru
Источник:: www.climb.com.ua

Mountain.kz

Публикации

Архив публикаций

Неприступная Джомолунгма. Меррей Сейл. Серия "Листая пожелтевшие страницы

Новости альпинизма

Наши партнёры

Генеральный партнёр

Финансовые партнёры

Наши друзья

Скалолазание