Публикации
Архив публикаций
Ерванд Ильинский
24 Август 2007
В альпинистской среде к нему сформировалось неоднозначное отношение. Его часто обсуждают, а иногда и осуждают. Но всегда уважают. С его мнением считаются. Его тренерскому чутью доверяют. Его, как книгу, можно читать. Потому что он ходячая история. История казахстанского альпинизма. 25 августа неизменному тренеру сборной Казахстана по альпинизму Ерванду Ильинскому исполнится 67 лет.
Почти каждый свой день рождения шеф (так называют тренера спортсмены-альпинисты) отмечает в горах. Потому что август – самая горячая экспедиционная пора. Походная кухня, палатка вместо уютной гостиной, сухое печенье вместо сливочного торта и по-горному скромный праздничный ужин в кругу молодых альпинистов-подопечных, которых, кстати, иностранцы уважительно называют “казахскими ракетами”.
В эти дни сборная Казахстана штурмует вторую по высоте вершину мира – К2 (8611 м). Ерванд Ильинский курирует ребят из базового лагеря, часами сидя у неизменной подзорной трубы на подставке.
ЛИТЕР-Неделя: Ерванд Тихонович, сборная Казахстана дважды пыталась взойти на К2, и дважды попытки восхождения оканчивались неудачей. Почему?
Е.И.: Обстоятельства складывались так, что дальнейшее продвижение ребят наверх было очень опасно. Важно сохранить человека. Мы же спортом занимаемся, а не выживанием. Чтобы сберечь жизни спортсменов, нужно было дать команду вернуться.
ЛИТЕР-Неделя: Вы давно наблюдаете за К2. Говорят, она коварная и своенравная. Какой у нее характер, на ваш взгляд?
Е.И. Каждая вершина имеет свои тактические и стратегические особенности. Говорить “коварная” или какая-то еще – неправильно. Гора есть гора. Надо просто соответствующим образом к восхождению на нее подготовиться, знать историю предыдущих экспедиций, ошибки предшественников. Тогда будет легче. Первовосхождение на вершину – это всегда сложнейшая задача. Но так как уже давным-давно все восьмитысячники в мире покорены, нам остается учиться у предыдущих поколений и ставить перед собой новые задачи. К примеру, команда Казахстана близка к завершению программы “Четырнадцать высочайших вершин мира”. Если удастся в этом году взойти на К2, то следующей весной сборной останется покорить только гималайский восьмитысячник Лхоцзе. Подчеркну: здесь важна именно работа всей команды страны, а не отдельных спортсменов. Кстати, напомню, в Казахстане сейчас три альпиниста, имеющих в своем зачете по одиннадцать восьмитысячников, это Максут Жумаев, Василий Пивцов и Денис Урубко. Дай бог, чтобы всем им повезло!
ЛИТЕР-Неделя: Главный конкурент наших ребят в гонке за четырнадцатью восьмитысячниками на постсоветском пространстве россиянин Сергей Богомолов, которому осталось покорить всего лишь две вершины, сейчас тоже работает на К2 с вашей командой?
Е.И.: Да, он участвует в нашей экспедиции. Если взойдет на К2, то ему останется только один восьмитысячник – Аннапурна. Кстати, по статистике, самыми сложными в мире горами являются Аннапурна, К2 и Нангапарбат. Это вершины, у которых процентное соотношение успешных восхождений к трагическим исходам очень велико. У Аннапурны эта цифра составляет 51 процент, у Нангапарбата – 42, а у К2 – 38.
ЛИТЕР-Неделя: Наверняка, за долгую карьеру альпиниста и тренера вам встречались “ваши” и “не ваши” вершины, пики – которые нравились и которые, напротив, вызывали чувство дискомфорта…
Е.И.: Я так не могу сказать. Если вершина “не моя”, так зачем я на нее пойду? Я всегда стремился ходить только на горы, которые мне были интересны. Например, мне всегда нравился пик Победы, но так сложились обстоятельства, что на нем я не был. Думаю, мой поезд уже ушел.
ЛИТЕР-Неделя: Зато вы все-таки побывали на Эвересте…
Е.И.: Эверест – мечта всех альпинистов. Кстати, руководитель этой экспедиции американец Джим Уитакер рассказал мне об идее покорения высочайших вершин континентов. О том, что такая программа существует, я даже не знал. Услышав о ней, загорелся – и взошел на все семь вершин: Эверест в Азии, Эльбрус в Европе, Аконкагуа в Южной Америке, Мак-Кинли – в Северной, Килиманджаро в Африке, Костюшко в Австралии и Океании и Винсон в Антарктиде. Это было интересно.
ЛИТЕР-Неделя: Вся ваша жизнь связана с горами. Вы состоялись как альпинист?
Е.И.: Я состоялся и как альпинист, и как человек. Пословица говорит, что нужно посадить дерево, построить дом и вырастить сына. Я сделал это все. У меня два сына, две внучки и семилетняя дочка. Все ребята-альпинисты мне как сыновья. Во всяком случае, в каждого из них я вложил много труда для того, чтобы они стали хорошими спортсменами. Надеюсь, они стали и хорошими людьми.
ЛИТЕР-Неделя: Говорят, вы очень строгий тренер: сказал как отрезал…
Е.И.: Судить не мне. Но без этого нельзя. Спорт требует дисциплины. Альпинизм – в особенности. Здесь большие физические, психические и тактические нагрузки.
ЛИТЕР-Неделя: Ерванд Тихонович, у вас есть мечты, которые еще не сбылись?
Е.И.: Во-первых, хочу, чтобы успешно завершилась начатая мною еще в 90-х годах программа “Сборная Казахстана на четырнадцати высочайших вершинах мира”. Надеюсь, что летом следующего года она подойдет к концу. Ну а для себя… Хочу путешествовать. Я побывал во многих странах мира, но жажду повидать еще больше. Был в Антарктиде, но не был в Арктике. Очень хочу туда поехать. Есть даже мысль прыгнуть на Северный полюс с парашютом.
ЛИТЕР-Неделя: Скоро вам исполнится 67. Откуда берете свой юношеский задор?
Е.И.: Я же постоянно общаюсь с молодежью! Средний возраст команды – 27–28 лет. Ребятам задора не занимать. Ну и мне перепадает немножко. У меня маленькая дочь. Ей семь лет, и она, конечно, тоже мой двигатель, очень интересный человечек. В этом году закончила первый класс. Занимается спортивной гимнастикой.
ЛИТЕР-Неделя: А если подрастет и с головой уйдет в альпинизм?
Е.И.: У меня, кроме дочери, два взрослых сына. Одному – 35, другому – 33. Ни Евгений, ни Сергей альпинизмом никогда не занимались, зато были кандидатами в мастера спорта по легкой атлетике и плаванию. Думаю, если дочка увлечется скалолазанием, это будет правильно. Скалолазание – очень полезный и безопасный вид спорта, благодаря ему человек развивается очень гармонично.
ЛИТЕР-Неделя: Есть ли в Казахстане женский альпинизм и приветствуете ли вы его?
Е.И.: Женский альпинизм… Его никогда у нас и не было. Были очень сильные девочки: Постникова, Свердлина, Белобородова, Савина. Сейчас вот на гималайский восьмитысячник Дхаулагири взошла алматинка Светлана Шарипова. Но отдельно взятые личности – это еще не женский альпинизм. Знаете, я даже в свое время был старшим тренером женской сборной Советского Союза по альпинизму. Я понимаю так: если есть женский альпинизм, то должны быть и чисто женские команды. Но их почти нет. Женщины в основном ходят в составе мужских команд, достигают второго, первого разрядов. Но, хотим мы того или нет, женщина всегда ослабляет мужскую группу, а гора ведь не становится ни ниже, ни положе, метеоусловия от присутствия женщины не меняются. Во всех видах спорта для женщин существуют свои нормативы – в альпинизме их ввести невозможно.
ЛИТЕР-Неделя: Вы до сих пор в отличной физической форме. Как вам это удается?
Е.И.: Ну, во-первых, на высоту с ребятами я уже не поднимаюсь. Слава богу, дохожу до базовых лагерей. В Алматы живу в поселке Горный садовод и каждое утро совершаю пробежки по самочувствию – 3, 5, 10 километров, делаю зарядку.
ЛИТЕР-Неделя: Каждый альпинист в любой момент должен быть готов к ЧП. Были ли в вашей жизни экстремальные ситуации?
Е.И.: В 1968 году мы шли по новому маршруту на пик Хан-Тенгри под руководством Бориса Андреевича Студенина. Снег был почти по пояс. И вдруг сверху пошла лавина. Деваться было некуда, мы легли в траншею, и лавина прогрохотала над нами, по рюкзакам. А однажды на пике Ленина зимой в нашей команде заболели сразу двое товарищей. Альпинисты знают, что спускать даже одного человека с горы очень сложно. Мы тащили ребят вниз и боялись только одного: чтобы никто из нас, здоровых, не слег. К счастью, все обошлось. Был еще один случай, который даже врачи толком не могут объяснить. Зимой на пике Мраморная стена заболел член нашей группы. Симптомы были чем-то похожи на эпилепсию: судороги, челюсти не разжать, человек без сознания. А у нас не оказалось аптечки. У меня с собой была спиртовая настойка китайского лимонника. Его пьют по 20–30 капель на стакан как стимулятор центральной нервной системы. Воды у нас, конечно, не было. В этой безвыходной ситуации я разжал ледорубом челюсти больного и влил ему в рот жидкость из этого пузырька. Вдруг поможет? Через несколько минут лицо у него порозовело, он пришел в себя и до сих пор живой. У меня вся семья врачи – мама, сестры. Как мог китайский лимонник помочь в столь сложной ситуации – никто так и не смог объяснить.
- Автор:
- Ольга Кощеева
- Фото:
- Ян Вербицкий
- Источник:
- газета "Литер"
